Красивая и несчастная

[kirulya]

Читала множество романов, в которых молодая привлекательная девушка попадает в удручающие обстоятельства:
- бредет мокрая под дождем,
- за ней гонятся разбойники,
- голодная стучится в дверь,
- лежит без сознания поперек железнодорожных путей,
- по облыжному наговору заперта в темнице,
- замерзает в степи нет, это не она...
И всегда находится добрый молодец, который ее спасает: сушит у камина, отмахивается от разбойников, кормит до отвала, рвет стоп-кран, учится на адвоката.

И я подумала, а что если бы
- под дождем брела почтенная мать семейства с бородавкой на носу и кошелками в обеих руках?
- разбойники гнались бы за евреем-менялой, в пейсах и лапсердаке?
- в дверь постучал бы даун?
- без сознания на путях лежала бы пьяная старуха-бомжиха?
- в темнице сидел бы недоучившийся студент-дистрофик?
- а в степи замерзал ямщик. Впрочем он и так замерз.

Вот так же бы герой бросился спасать всех вышеперечисленных персонажей?
Или для того, чтобы тебя спасли, надо быть молодой и красивой?
А если не молодая и красивая, то, значит, никакого сочувствия?
Как быть?


P.S. Фото взято из журнала sozhrets.

Comments

[zelik32.livejournal.com]

В душещипательных романах - это принцип жанра, не более того.

[kirulya.livejournal.com]

В недушещипательных просто никого не спасают.

[kirulya.livejournal.com]

Я - Кируля.
Буду признательна, если перепишешь коммент.

[zelik32.livejournal.com]

Прости,Кируля.
Классическая литература переполнена примерами спасения. Например, в романе Л. Толстого "Воскресенье" князь Нехлюдов изо всех сил спасает давно потерявшую свежесть и красоту проститутку Катюшу Маслову. Романы Достоевского все о спасении бедных падших людей. То же у Ремарка. Можно найти и другие примеры. Да и в жизни помощь оказывается не столько молодым и красивым, сколько слабым и старым.

[kirulya.livejournal.com]

Это в жизни. А в литературе только тем, кто может отблагодарить за ценный поступок - телом или деньгами. Вот и получается, что мамаше с бородавкой на носу спасение добрым молодцем не светит.