![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Jan. 4th, 2017
Директор колледжа выступает перед госслужащими. Они задают вопрос:
- Почему мы должны приходить на учебу вовремя? У нас дети, мы опаздываем, а нас не пускают на занятия и вычитают два часа за пятиминутное опоздание.
Директор отвечает:
- Потому что министерство образования платит за ваше обучение. а кто платит, тот заказывает музыку. Если бы вы сами платили, то правила были бы гибче.
- Но мы не можем... (мочало, начинай сначала).
Директор обращается ко мне:
- Кируля, ты же компьютеры преподаешь. Ты можешь объяснить им булеву алгебру? Двоичный код, один-ноль, да-нет, черное-белое.
Я киваю, могу.
- Слушайте сюда, - говорю я. - Вы говорите, что у вас дети. Это так?
- Да! - кричит класс.
- То есть вы были беременными?
- Да! - кричит класс, а ультраортодоксальный директор нервно вздрагивает.
- Вы или беременная, или нет. Можно быть немножечко беременной?
- Нет! - кричит класс.
- Вот и с опозданиями так же. Нельзя немножко опоздать. Или вы опоздали, или нет. Понятно?
- Почему мы должны приходить на учебу вовремя? У нас дети, мы опаздываем, а нас не пускают на занятия и вычитают два часа за пятиминутное опоздание.
Директор отвечает:
- Потому что министерство образования платит за ваше обучение. а кто платит, тот заказывает музыку. Если бы вы сами платили, то правила были бы гибче.
- Но мы не можем... (мочало, начинай сначала).
Директор обращается ко мне:
- Кируля, ты же компьютеры преподаешь. Ты можешь объяснить им булеву алгебру? Двоичный код, один-ноль, да-нет, черное-белое.
Я киваю, могу.
- Слушайте сюда, - говорю я. - Вы говорите, что у вас дети. Это так?
- Да! - кричит класс.
- То есть вы были беременными?
- Да! - кричит класс, а ультраортодоксальный директор нервно вздрагивает.
- Вы или беременная, или нет. Можно быть немножечко беременной?
- Нет! - кричит класс.
- Вот и с опозданиями так же. Нельзя немножко опоздать. Или вы опоздали, или нет. Понятно?
Ходила на почту
Jan. 4th, 2017 06:57 pmУ входа стоит старушка - божий одуванчик с умильно-сладостной улыбкой на лице.
- Женщина, - обратилась она ко мне, - вы хотите познать истину?
Я непонимающе на нее взглянула.
- Женщина, - снова повторила она. - Истина вот.
И помахала передо мной листочками с белокурым Христом и заголовком "он тоже страдал".
- Ло женщина, - сказала я. - Гверет! (не женщина - госпожа)
И пошла на почту.
- Ишь ты! Гверет, - лицо женщины исказилось гримасой ненависти. - Видели мы таких гверет. Тьфу!
Сидя на почте, я раздумывала, откуда в этой старухи столько ненависти? Она же должна быть доброй и благостной, ведь ей открылась истина. Страдать, как Иисус. И захотела ее сфотографировать. Но, когда я вышла с посылкой, ее уже не было.
- Женщина, - обратилась она ко мне, - вы хотите познать истину?
Я непонимающе на нее взглянула.
- Женщина, - снова повторила она. - Истина вот.
И помахала передо мной листочками с белокурым Христом и заголовком "он тоже страдал".
- Ло женщина, - сказала я. - Гверет! (не женщина - госпожа)
И пошла на почту.
- Ишь ты! Гверет, - лицо женщины исказилось гримасой ненависти. - Видели мы таких гверет. Тьфу!
Сидя на почте, я раздумывала, откуда в этой старухи столько ненависти? Она же должна быть доброй и благостной, ведь ей открылась истина. Страдать, как Иисус. И захотела ее сфотографировать. Но, когда я вышла с посылкой, ее уже не было.