Сермяжная правда

Получила письмо:

Здравствуйте, Кируля.
Я давно Вас читаю, правда, Вы не в моей ленте, и поэтому читаю урывками, но никогда не комменчу.
Поэтому только сегодня прочитала, что Вы увидели это объявление.
Я не знала, что это Ваше, мне оно понравилось, и я написала его от своего имени, но оно уже прошло далеко. Мне 35 лет и я в разводе, поэтому ищу серьезных отношений.
Сколько все-таки дерьма на сайтах. Я пересылаю Вам письмо одного из корреспондентов, который донимает меня письмами под псевдонимами то Иван Иванович, то Петр Петрович. Странно, что не Абрам Абрамович.
Если вам оно будет интересно, печатайте его, мне тоже будет приятно.
С уважением...

(стилистика автора сохранена, я просто исправила несколько грамматических ошибок).
А вот и письмо, которое вызвало возмущение той дамы:



Вы как хотите, а мне письмо понравилось. Правдивое письмо. И живу я в правильной стране. Совершенно согласна с автором.

Сермяжная правда

Получила письмо:

Здравствуйте, Кируля.
Я давно Вас читаю, правда, Вы не в моей ленте, и поэтому читаю урывками, но никогда не комменчу.
Поэтому только сегодня прочитала, что Вы увидели это объявление.
Я не знала, что это Ваше, мне оно понравилось, и я написала его от своего имени, но оно уже прошло далеко. Мне 35 лет и я в разводе, поэтому ищу серьезных отношений.
Сколько все-таки дерьма на сайтах. Я пересылаю Вам письмо одного из корреспондентов, который донимает меня письмами под псевдонимами то Иван Иванович, то Петр Петрович. Странно, что не Абрам Абрамович.
Если вам оно будет интересно, печатайте его, мне тоже будет приятно.
С уважением...

(стилистика автора сохранена, я просто исправила несколько грамматических ошибок).
А вот и письмо, которое вызвало возмущение той дамы:



Вы как хотите, а мне письмо понравилось. Правдивое письмо. И живу я в правильной стране. Совершенно согласна с автором.

Экзотика

Намедни я провела экзотический вечер: была в гостях у мужчины, мы грызли черные "семки" и смотрели российское телевидение. Были очень интересные программы: о том, как жители одного дома зарвались, и требую квартиры в районе Садового кольца в обмен на снос их дома. Потом о жителях другого дома, у которых нет воды, но они исправно платят за коммунальные услуги. А им холодно, и на улице снег. Потом показали какой-то суд, там решался вопрос об алиментах, а лысый дядька не хотел платить. Потом... В общем, все темы были гнетущие.
Мой визави увлеченно грыз семечки и смотрел, что же еще покажут. По одной из программ Толстая с Дуней пытали несчастного мужика на предмет интернета, но мужчину эта тема не заинтересовала.

Я тоскливо колупала семки акриловыми ногтями и смотрела не в телевизор, а в окно: там буйствовала зелень, чернело теплое вечернее небо, по нему плыли кучевые облака, шла обычная прекрасная израильская жизнь. Мужчина смотрел не в окно, а в телевизор на ржавые краны одной российской комунальной квартиры, откуда давно не льется вода. Ему было покойно и уютно: знакомые репортажи по огромному настенному телевизору, вкусные черные семечки (а не полосатые израильские) на красивой фарфоровой тарелке, и женщина с маникюром, которая сидит рядом и молчит.

Экзотика

Намедни я провела экзотический вечер: была в гостях у мужчины, мы грызли черные "семки" и смотрели российское телевидение. Были очень интересные программы: о том, как жители одного дома зарвались, и требую квартиры в районе Садового кольца в обмен на снос их дома. Потом о жителях другого дома, у которых нет воды, но они исправно платят за коммунальные услуги. А им холодно, и на улице снег. Потом показали какой-то суд, там решался вопрос об алиментах, а лысый дядька не хотел платить. Потом... В общем, все темы были гнетущие.
Мой визави увлеченно грыз семечки и смотрел, что же еще покажут. По одной из программ Толстая с Дуней пытали несчастного мужика на предмет интернета, но мужчину эта тема не заинтересовала.

Я тоскливо колупала семки акриловыми ногтями и смотрела не в телевизор, а в окно: там буйствовала зелень, чернело теплое вечернее небо, по нему плыли кучевые облака, шла обычная прекрасная израильская жизнь. Мужчина смотрел не в окно, а в телевизор на ржавые краны одной российской комунальной квартиры, откуда давно не льется вода. Ему было покойно и уютно: знакомые репортажи по огромному настенному телевизору, вкусные черные семечки (а не полосатые израильские) на красивой фарфоровой тарелке, и женщина с маникюром, которая сидит рядом и молчит.