Филолога видно издалека
Oct. 3rd, 2010 08:23 amПрочитала чудесную фразу, выложенную
feruza, и вспомнила такой эпизод.
Намедни у меня в гостях были молодые музыканты, я писала об этом, и кто-то из девушек пошутил, мол, как жаль, что у женщин нет жен: приходишь домой с работы уставшая, а тебя борщ ждет, и убрано все, и она хлопочет: "Что тебе, милая, еще? Может, подушки попышнее взбить?". Потом, разумеется, разговор перешел на лесбиянок, вот у них здорово, жены с обеих сторон есть.
И один молодой музыкант (он, правда, дедушка, но все равно молодой), сказал: "Вот странно как получается. Женщины, не стесняясь, могут признаться в том, что у них был секс с другой женщиной, а если мужчина признается в том, что у него был однополый секс, то сразу начинаются самые разные обидные эпитеты. Почему так?"
Я ответила (и тут я цитирую): "Российский секс всегда связан с агрессией. Вспомним фильмы, которые впервые показали сексуальные сцены, - "ЧП районного масштаба", "Интердевочка", "Маленькая Вера". Все время полунасилие, секс через унижение женщины. Мужчина не партнер, он господин. Или взять анализ русского мата - глагол, обозначающий половое действие, всегда употребляется с задачей унизить. Если в Европе говорят: "Давай заниматься любовью", то у нас: "Я тебя оттрахаю". То есть я тебя как бы принуждаю, использую и этим возвышаюсь до господина."
Вот поэтому пассивный гомосексуалист - это самое обидное прозвище, и идет такое мнение именно от филологии, оттого, что в русском языке нет нормальноых слов для определения половых органов и процесса полового акта. Вот поэтому сексуальный налет переносится на вполне нейтральные слова, как то: член, голубой, хрен, яйцо. Если хочешь что-либо описать, получается либо похабная матерщина, либо медицинский обзор. Из вышесказанного можно сделать вывод, что филология стоит выше психологии, ибо психология, как предмет изучения человека, ничего не может предпринять, если у нее не будет языка - объекта изучения филологии.
Молодый музыканты слушали внимательно, даже играть перестали. А я ощущала себя старым и абсолютно асексуальным Игорем Коном, хотя у меня была совершенно противоположная установка.
![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
Намедни у меня в гостях были молодые музыканты, я писала об этом, и кто-то из девушек пошутил, мол, как жаль, что у женщин нет жен: приходишь домой с работы уставшая, а тебя борщ ждет, и убрано все, и она хлопочет: "Что тебе, милая, еще? Может, подушки попышнее взбить?". Потом, разумеется, разговор перешел на лесбиянок, вот у них здорово, жены с обеих сторон есть.
И один молодой музыкант (он, правда, дедушка, но все равно молодой), сказал: "Вот странно как получается. Женщины, не стесняясь, могут признаться в том, что у них был секс с другой женщиной, а если мужчина признается в том, что у него был однополый секс, то сразу начинаются самые разные обидные эпитеты. Почему так?"
Я ответила (и тут я цитирую): "Российский секс всегда связан с агрессией. Вспомним фильмы, которые впервые показали сексуальные сцены, - "ЧП районного масштаба", "Интердевочка", "Маленькая Вера". Все время полунасилие, секс через унижение женщины. Мужчина не партнер, он господин. Или взять анализ русского мата - глагол, обозначающий половое действие, всегда употребляется с задачей унизить. Если в Европе говорят: "Давай заниматься любовью", то у нас: "Я тебя оттрахаю". То есть я тебя как бы принуждаю, использую и этим возвышаюсь до господина."
Вот поэтому пассивный гомосексуалист - это самое обидное прозвище, и идет такое мнение именно от филологии, оттого, что в русском языке нет нормальноых слов для определения половых органов и процесса полового акта. Вот поэтому сексуальный налет переносится на вполне нейтральные слова, как то: член, голубой, хрен, яйцо. Если хочешь что-либо описать, получается либо похабная матерщина, либо медицинский обзор. Из вышесказанного можно сделать вывод, что филология стоит выше психологии, ибо психология, как предмет изучения человека, ничего не может предпринять, если у нее не будет языка - объекта изучения филологии.
Молодый музыканты слушали внимательно, даже играть перестали. А я ощущала себя старым и абсолютно асексуальным Игорем Коном, хотя у меня была совершенно противоположная установка.