Он что, не понимает?

В классе новенькая. Мой коллега вводит ее в курс дела, где и как искать работу, как пользоваться факсом и так далее. Девушка, кавказского типа, смотрит на учителя со скучающим видом, и заявляет на иврите:
- Я не могу работать, я к психологу хожу.
- И что, психолог говорит, что тебе не надо работать?
Но она упорно настаивает на том, что если она начнет работать, она не сможет посещать психолога.

Я в это время сижу за компьютером, ищу ставки и не ввязываюсь в беседу.
Наконец, коллега прекращает ее уговаривать, она садится, и в сердцах восклицает по-русски:
- Ну, как он не понимает, что мне надо косить!

Ну, полный хатуль мадан!

Он что, не понимает?

В классе новенькая. Мой коллега вводит ее в курс дела, где и как искать работу, как пользоваться факсом и так далее. Девушка, кавказского типа, смотрит на учителя со скучающим видом, и заявляет на иврите:
- Я не могу работать, я к психологу хожу.
- И что, психолог говорит, что тебе не надо работать?
Но она упорно настаивает на том, что если она начнет работать, она не сможет посещать психолога.

Я в это время сижу за компьютером, ищу ставки и не ввязываюсь в беседу.
Наконец, коллега прекращает ее уговаривать, она садится, и в сердцах восклицает по-русски:
- Ну, как он не понимает, что мне надо косить!

Ну, полный хатуль мадан!

Агота Кристоф "Толстая тетрадь"

Прочитала книгу. Впечатление было, как от книг Эмиля Золя, который называл себя натуралистом, и безжалостно описывал физиологию человека.
В этом романе герои, братья-близнецы, с детства нарушают все заповеди и отягощены всеми смертными грехами. Они, не задумываясь, убивают мать со сводной сестрой, а потом выкапывают трупы и делают скелеты, чтобы держать их за занавеской. Они не чураются инцеста, педофилии, издеваются над слабыми, закаляют волю плетками и мстят обидчикам.
И при этом автор сочувствует им, и оправдывает их.

Особенно поразил эпизод, как отец с сыном переходили границу. Сын знал, где заминировано, и сказал отцу, куда надо идти, чтобы не подорваться. Отец пошел и подорвался. Сын спокойно прошел по его трупу, потому что кому-то надо было подорваться, чтобы он перешел границу.

Я не люблю подобную физиологичность. Мне не нравится мрачное подсознание, вытащенное наружу. Мне не нравится описание физиологических актов, сопровождающих похоть и безразличие.
Но я понимаю автора, решившуюся на подобное описание. Такое может быть, и от такого невозможно дистанциироваться, мол, я не такой.

Ощущение от книги сильное, но неприятное.

Агота Кристоф "Толстая тетрадь"

Прочитала книгу. Впечатление было, как от книг Эмиля Золя, который называл себя натуралистом, и безжалостно описывал физиологию человека.
В этом романе герои, братья-близнецы, с детства нарушают все заповеди и отягощены всеми смертными грехами. Они, не задумываясь, убивают мать со сводной сестрой, а потом выкапывают трупы и делают скелеты, чтобы держать их за занавеской. Они не чураются инцеста, педофилии, издеваются над слабыми, закаляют волю плетками и мстят обидчикам.
И при этом автор сочувствует им, и оправдывает их.

Особенно поразил эпизод, как отец с сыном переходили границу. Сын знал, где заминировано, и сказал отцу, куда надо идти, чтобы не подорваться. Отец пошел и подорвался. Сын спокойно прошел по его трупу, потому что кому-то надо было подорваться, чтобы он перешел границу.

Я не люблю подобную физиологичность. Мне не нравится мрачное подсознание, вытащенное наружу. Мне не нравится описание физиологических актов, сопровождающих похоть и безразличие.
Но я понимаю автора, решившуюся на подобное описание. Такое может быть, и от такого невозможно дистанциироваться, мол, я не такой.

Ощущение от книги сильное, но неприятное.

06Х10

Религия опять убила человека.

Поведение Хауса: "Малыш, а как же я? Я же лучше собаки!"

06Х10

Религия опять убила человека.

Поведение Хауса: "Малыш, а как же я? Я же лучше собаки!"